В начале Рождественского поста мы празднуем Введение Божией Матери во храм.
Храм - это удел Божий, который Богу принадлежит нераздельно, место, где ни мысли, ни чувства, ни воли не может быть иной, как воли Божией. И вот Пречистая Дева Богородица в юные, младенческие годы приводится в храм Господень, вступает в ту область, где кроме Бога и Его путей нет ничего; Она погружается в молитву, Она предстоит Живому Богу, Она предается женскому святому труду, который может быть выражением - если только сердце человека чутко и чисто - одной любви и заботы.
И погруженная в эту стихию Божественного присутствия и человеческого преклонения, Она вырастает, из года в год, в полную меру Своей зрелости. И когда предстает перед Ней великий Архангел Благовещения и возвещает Ей о том, что, таинственно и непостижимо, родится от Нее Господь, Она отдается Ему безоговорочно, в трепете и смиренном послушании: Се, раба Господня, да будет мне по воле Его... За эти годы всецелой погруженности в тайну Божию, в тайну любви Она стала способной стать Той, через Которую спасительная, преображающая, жертвенная и крестная любовь Божия войдет в мир.
Святой Григорий Палама говорит, что так же было бы невозможно воплощение Сына Божия без соизволения Матери Его земной, как без воли Небесного Отца. Уйдя всецело в Божию волю, в тайну любви к Нему, и в Нем - ко всей твари, Она смогла произнести имя Божие, святое, таинственное имя, которое совпадает с Его личностью, всей мыслью Своей, всем сердцем Своим, всей волей Своей и всем телом Своим, и это Слово стало плотью, и поэтому мы благоговейно созерцаем эту неповторимую, единственную святость Божией Матери.
Сокровенная тайна покрывает посвящение Марии на служение Богу, при введении её во храм. Она - плод горячих молитв и долгого ожидания престарелых родителей Иоакима и Анны, дитя некогда царственного рода - при достижении трехлетнего возраста, должна была, по обету родителей, оставить дом и жить при храме. Как родители смогли расстаться со своей маленькой долгожданной дочерью, тайна.
Иерусалимский храм, возобновленный Зоровавелем после вавилонского плена, а потому называемый, в отличие от Соломонова храма, вторым, много уступал последнему и по размерам, и по великолепию. Здесь не было ни ковчега завета, ни пророческого «урим и тумим» (света и совершенства), знаменовавших присутствие Божие, ни священного елея помазания! И между тем слава второго храма затмила славу первого: он принял на стены свои Спасителя и стал домом на многие годы для Пресвятой Девы.
Храм, кроме собственно священных зданий - «Святое» и «Святое святых» - имел много дворов и притворов, где жили мужи, жены (вдовы и девы), проводившие воздержанную жизнь. Здесь проживали посвящённые Богу первенцы. Для постоянного служения при храме принимались т.н. «назореи», что-то вроде иноков. Они давали Богу обет воздержания, а также не стригли волос ни на голове, ни на бороде. Обыкновенно, назорейство продолжалось определённое время, было принимаемо добровольно. Временные назореи, по прошествии срока назорейства, возвращались в свои семьи к обычной жизни.