Успех сегодня воспринимается многими как объект поклонения, порой даже становится смыслом жизни. «Преуспеть» и «быть» - одно и то же. Миллионер преуспел в том, что стал миллионером, а кот - в том, что стал котом. Но оставим дурную логику и согласимся на минуту, что успех - это деньги и положение. Обычного человека можно научить, как добиться успеха в своем деле: если он строитель - как строить надежное и добротное жилье, если он брокер - как ловчее действовать на бирже, юриста - как составлять документы и вести дело в суде. Но навык добывания успеха самого по себе - это особенная стать. Христианство называет этот навык грехом любостяжания. И не потому только, что одержимый им деловит и циничен, но потому что он попал во власть некой мистики денег, и смысл его жизни свелся к исходу из бедности в богатство. У бедных мечтателей появляется интерес к тайне успеха богачей - об этом пишутся книги, снимаются фильмы и делаются подкасты. Успех - это культ, его достижение - примета буржуазной цивилизации, которая сводит масштаб человеческой загадки до уровня личного успеха и процветания.

Инстинкт обогащения у современных Мидасов - врожденный: они обращают в золото все, к чему прикоснуться. Успех сопутствует им, а жизненный путь ведет наверх. Но ведь и сам этот уникальный «дар» обернулся для царя Мидаса поражением, голодом и смертью. В этом и есть суть легенды. Успешные люди создают материальный мир, шагают через континенты. Но в шорохе ветра слышен смех камышей, как в легенде про Мидаса: цирюльник проболтался, что у царя ослиные уши - и ветер разнес этот секрет повсюду.

Понятно, что Мидас со своими ослиными ушами - это минимум нравственной истины. А что или, точнее, кто - на другом полюсе мира? Видимо, некий «антиуспех», человек с другим вектором жизни и иными добродетелями. Например, Сонечка, персонаж повести Людмилы Улицкой, с одноименным названием (1992). Сонечка, «женщина, освещенная изнутри подлинным светом» - нескладная, незаметная, но по-своему очень счастливая, и благодарная судьбе. Героиня Улицкой прожила длинную, по мерке успеха никчемную жизнь. В Мидасовой логике, Сонечка и не героиня вовсе: это не Татьяна Ларина, не Аксинья. Ее история не про успех. Сонечка - тихая обывательница, трудяга, которой и в голову не приходит печалиться о своей нелегкой участи, а тем более искать другой. Как-то трясясь в поезде, она размышляет о том, «какая прекрасная жизнь происходит у ее дочери и мужа, какое молодое цветение вокруг, как жаль, что у нее уже все прошло, и какое счастье, что все это было». От чего такой минимализм запросов? Это обывательский идиотизм или святость? Понимайте, как хотите. Людмила Улицкая не предъявляет нам женского идеала в образе Сонечки, но очень ясно показывает, как много мира и тепла она несет всем, кто рядом. И самой героине это в радость. Главный ее талант - умение радоваться жизни и успехам других, помогать им: Соня - опора мужу Роберта, хорошая мать, радушная хозяйка, она принимает в доме бойкую Ясю, Танину подружку, которая приехала «завоевывать Москву» и заодно завоевала Роберта, став его любовницей. Напуганная смертью Роберта, Яся во время его похорон держит Сонечку за руку, вцепившись, как ребёнок. Как Лия и Рахиль, они держатся вместе после случившегося: в течение нескольких лет Яся живет у Сонечки в лихоборской квартире, та ухаживает за ней, «испытывая благоговейную благодарность к проведению, пославшему ее дорогому мужу Роберту такое украшение и утешение на старости лет».

Как в поговорке: Сонечка интуитивно ищет кротости, чтобы не дойти до пропасти. Эта женщина искренне верит, что ей повезло в жизни и такое везение никак не связано с ее личными заслугами. Жизнь для нее, как для Форреста Гампа, - коробка шоколадных конфет, никогда не знаешь, какая попадется!

Возможно, это женский, мягкий взгляд на жизнь. О нем, а точнее - о любви, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не ищет своего, все покрывает, всему верит и все переносит» (1Кор. 13;4) - рассказывает Улицкая в своей повести, оценивая совершенно другие величины, не укладывающиеся в Мидасовы нормы успеха и смысла. Сонечка, - это опора мира, в котором живут и соревнуются друг с другом охотники за успехом. Есть, конечно, в образе главной героини что-то от святости. Наверное, поэтому она и главная у автора. Ведь святые первыми поняли, что никто им ничем не обязан, - ни Бог, ни человек, что никаких прав ни у кого нет на любовь или на заботу, даже на справедливость, потому что справедливость проистекает от любви, а не строится от земли. Для Сонечки все, что ей дано, - это милость свыше, подарок. И своим предназначением она считает помощь другим. Чужое мнение, гаденький шепоток за спиной - все это она слышит, но находит в себе силы не просто простить, а даже не заметить. И потому нет в ее душе горечи, обид, которые рождаются у тех, кто воображает, будто имеет какие-то права.

Мотаясь в пригородных автобусах и расхлябанных электричках, Сонечка быстро и некрасиво состарилась. Но горечь старения не отравляла ей жизнь, как это случается с гордыми красавицами. «Каждое утро было окрашено цветом незаслуженного женского счастья, столь яркого, что привыкнуть к нему было невозможно. В глубине же души жила тайная готовность ежеминутно утратить это счастье - как случайное, по чьей-то ошибке или недосмотру на нее свалившееся».

Погруженная в чтение «от первого детства», всю свою юность главная героиня повести живет исключительно в книжной реальности, мало обращая внимания на то, что происходит вокруг. Ей и в голову не приходит «печалиться своей участью, ревновать о высшем». От бесконечного чтения «зад ее принял форму стула, а нос - форму груши». Прослужив отрешенно-монашески несколько лет в книгохранилище, она стала работать в библиотеке, где у полки с книгами встретила своего будущего мужа, Роберта, талантливого художника. «Женская доверчивость Сони не знала границ. Талант мужа был однажды принят ею на веру, и она в благоговейном восхищении рассматривала все, что выходило из его рук», то и дело проигрывая про себя свой заветный мотив: «Господи, Господи, за что мне такое счастье…»

По ходу развития сюжета, Соня откладывает любимое чтение и погружается в заботу о муже. Беременная, отправляется за ним в башкирское село на поселение, в холоде и нищете растит ребенка. Принимая помощь от Сониных родителей, молодая семья выживает вдобавок Сониным шитьем, а Роберт зарабатывает лишь по случаю. Потом они перебираются в Москву и покупают полдома на Сонины сбережения. И снова она со всем согласна. Есть ли здесь место достоинству? Есть, но оно не в борьбе за себя, а в помощи другим. Ей хорошо тогда, когда ближний в порядке. Вот здесь и есть та пропасть, что разделяет Соню с Мидасовой логикой. Сонечка живет в чужой тени, бескорыстно и радостно помогая другому и не ожидая в ответ благодарности. Сонечка не борется не от бессилия, а за ненадобностью! В своей кротости она предстоит миру и Богу - в изумлении, радости и благодарности. Замечательное описание этой добродетели есть у преп. Ефрема Сирина (IV век): «Кроткий, если и обижен - радуется; если и оскорблён - благодарит; гневных - укрощает любовью; принимая удары - не метётся; когда с ним ссорятся - спокоен; когда его подчиняют - веселится…, в унижениях радуется, заслугами не кичится, совсем мирен…, чужд лукавства, не знает зависти».

Сонечка, конечно, своеобразный персонаж, вызывающий смешанные чувства. Ее история не вдохновляет и пример с нее брать совершенно не хочется, хотя мы ей и симпатизируем с оттенком нежной грусти и даже умиления. Ну, да Улицкая ее и не предлагает в качестве примера для подражания. Зачем же она рассказывает эту историю про Сонечку?

Потому что кроткая услужливая обывательница, без своей личной истории успеха, оказывается опорой шаткого мира. Своей кротостью и любовью, она сшивает его разрывы, которые появляются в результате борьбы Мидасов за успех. София (Премудрость) не случайно «наследует землю» в конце книги: она живет долго, переживает своего мужа, остается до конца дней любящей матерью (причем, и для дочери Татьяны, и для Яси) и снова погружается в любимое чтение. Вот и награда за труды - покой и утешение.

Сонечка ни в чем особо не преуспела, никого не обошла - ее жизнь не принесла ей богатства и признания, но она обрела достоинство и смысл. И в шорохе ветра рядом с ней слышен не шепот и смех камышей, как в случае Мидаса с ослиными ушами, а «веяние тихого ветра», в котором приходит Господь (3 Цар. 19;12).